Мнения экспертов

«Без общественного мнения невозможно сделать сегодня ничего»

Председатель Совета Гражданской ассамблеи Красноярского края Алексей Менщиков: "В конечном счете без участия общественного мнения ни один сегодня проект в стране реализовать невозможно. И в этом смысле общественность имеет право знать, что происходит в этой сфере. Без общественного мнения невозможно сделать сегодня ничего".

Красноярский край сегодня является регионом, в котором уже работают ключевые предприятия ядерного цикла. И строительство Лаборатории - это один из важных этапов развития атомной отрасли. В сторону ее еще большей безопасности. При этом край получит мощный импульс по развитию инновационных технологий, науки, экономики.

«Каким должен быть общественный контроль в отношении подземной лаборатории РАО?»

Выступление российского координатора международной экологической коалиции «Реки без границ» А.А. Колотова на VII Региональном общественном форуме-диалоге «Атомные производства, общество, безопасность – 2014» (14.11.2014 г., Красноярск):

— В следующем году нас ждут общественные слушания по подземной исследовательской лаборатории (ПИЛ) для изучения возможности размещения под Железногорском пункта захоронения высокоактивных радиоактивных отходов. Надеюсь, эти слушания, в отличие от общественных слушаний в ЗАТО Желеногорск 2012 года, будут носить открытый характер, и все желающие смогут принять в них участие. Но что будет после общественных слушаний? Нужен ли общественный контроль в отношении подземной исследовательской лаборатории?

Я думаю, что да, конечно, нужен.

Но кто тогда будет субъектом этого общественного контроля?

В этом году принят федеральный закон «Об основах общественного контроля», где прописаны субъекты общественного контроля, в том числе общественные палаты регионов. В нашем случае таким субъектом выступает Гражданская ассамблея Красноярского края, которая уже приняла решение о создании специальной постоянной комиссии по ядерно-радиационной безопасности. То есть субъект определен. Отмечу, кстати, что формирование комиссии носило инклюзивный характер – в нее могли записаться все желающие. Единственное, что я выступал против включения туда сотрудников госкорпорации «Росатом», поскольку мне кажется, что контролировать себя собой же – ну это какой-то фарс, конечно.

Но что насчет объекта общественного контроля? Ведь очевидно, что мы не можем контролировать физическое сооружение (лабораторию под землей)? Но над чем тогда контроль?

Думаю, контроль должен быть, прежде всего, над двумя процессами: процессом строительства подземной исследовательской лаборатории и процессом исследований (эксплуатации подземной лаборатории).

Почему важен контроль над процессом строительства? Я напомню, что еще в начале 2013 года, на форуме-диалоге в Москве, со стороны экологов было сразу заявлено, что подземная исследовательская лаборатория ни в коем случае не должна становиться первой очередью пункта захоронения радиоактивных отходов. И я очень рад, что специалисты «Росатома» в итоге прислушались к нашей позиции, и в том проекте, который будет подаваться на госэкспертизу, действительно будет предусмотрен этот принцип: что ни одна из подземных выработок для лаборатории не будет впоследствии использоваться для захоронения там радиоактивных отходов.

Таким образом, с точки зрения общественного контроля, мы заинтересованы в том, чтобы данный проект, данный проектный принцип был соблюден в полном объеме. Поскольку все, кто сталкивался с процессом строительства, знает, что внесение изменений в проект на данном этапе практически неизбежно (и поэтому исполнительная документация всегда отличается от проектной) – именно поэтому общественный контроль на этапе строительства необходим. Как субъект общественного контроля, мы должны иметь доступ к отчетной документации подрядчика перед заказчиком о ходе производства работ, регулярные встречи с представителями авторского надзора на площадке и, в целом, с теми специалистами «Росатома», которые курируют данный проект.

Теперь что касается процесса исследований, которые должны проводиться данной лабораторией. Конечно же, общественный контроль научных исследований – ну, это звучит довольно нелепо. Но, тем не менее, должна быть обеспечена независимая верификация полученных лабораторией результатов. Только в этом случае можно гарантировать отсутствие любых натяжек в выводах и говорить о том, что результаты работы лаборатории прошли перекрестную проверку. Общественный контроль здесь может быть на уровне выбора тех независимых экспертов, которые и будут осуществлять такую верификацию.

«Контроль за радиоактивными отходами необходимо продолжать и после захоронения».

Руководитель программы по ядерной и радиационной безопасности Международного социально-экологического союз Алексей Яблоков:

— Взят правильный курс − в «Росатоме» выделено отдельное подразделение, национальный оператор. Это очень важно, что проблемой наконец-то занимаются не те, кто производит эти отходы, а отдельная организация с отдельным финансированием.

Выбрана правильная стратегия. Ведь у нас в России есть порядка 1300 мест, где хранятся отходы. И сейчас их стараются локализовать, сделав 30-40 хорошо оборудованных мест − надежных с точки зрения безопасности. Но остается проблема высокоактивных долгоживущих отходов. Я считаю, что нельзя останавливаться на стадии создания ПЗРО с промежуточным хранением. Существование таких хранилищ не значит, что положили туда и забыли. Необходимо складывать отходы туда так, чтобы можно было достать, проверить и проконтролировать – в каком они там состоянии. Вот этой проблемой в рамках создания системы захоронения надо продолжать заниматься.

«Инсинуациям на атомную тему, к сожалению, граждане верят быстрее и легче, чем мнению ученых».

Председатель правления ЭПЦ «Беллона», член Общественного совета госкорпорации «Росатом» Александр Никитин:

— Инсинуациям на атомную тему, к сожалению, граждане верят быстрее и легче, чем мнению ученых, занимающихся наукой десятилетиями. И это используют некоторые депутаты, которые пытаются решать свои задачи с помощью таких проектов, как строительство пунктов захоронения радиоактивных отходов (ПЗРО), используя важный для экологической безопасности страны повод в качестве разменной монеты в предвыборной борьбе. Даже в том же Сосновом Бору в Ленинградской области, где не первый год рядом АЭС и соответствующие исследовательские институты, людей можно завести атомной темой. Все зависит от того, как подать информацию.

Еще один важный момент в выстраивании системы общественного диалога – это вопрос инвестиций. На Общественном совете Росатома как раз обсуждалась эта тема. Например, в Швеции не атомщики бегают с уговорами о строительстве ПЗРО, а сами местные власти четко понимают, что они от этого получат – инвестиции, рабочие места и т.д. Степень информированности в регионах России очень разнится. Если людей информационно не подготовить, то их положительного отношения не будет. Муниципальные власти могут помочь в ведении разъяснительной работы при условии, что им будут доверять местные жители. Причем создание локальных рабочих групп из общественности не всегда решает проблему. Так, в Красноярске по инициативе местных жителей мы создали активную группу, все им показали и объяснили, но и их потом тоже стали обвинять, что они предвзяты. Бесконечно большую группу делать нецелесообразно – это снижает качество ее работы, будет много разговоров и мало толку.

Люди должны понимать, что у нас есть радиоактивные отходы, их надо безопасно хранить. И к этому надо стремиться всем вместе – и общественности, и атомщикам, и муниципалитетам, а не топтаться на месте на стадии разговоров.

«Опыт показывает, что паника в отношении хранилищ радиоактивных отходов беспочвенна».

Мэр муниципалитета Шассе-Бопре (Франция) Жиль Голуэ:

— Опыт показывает, что паника в отношении хранилищ радиоактивных отходов беспочвенна. Наш муниципалитет находится буквально в 10 километрах от пункта захоронения радиоактивных отходов (ПЗРО). Его появлению предшествовала большая работа со стороны Национального агентства по обращению с радиоактивными отходами Франции, строившей этот объект. Проводились масштабные информационные кампании в прессе и по телевидению, организовывались собрания, совещания, публичные слушания для того, чтобы убедить население в целесообразности и безопасности устройства этого объекта.

Мы организуем дни открытых дверей, куда могут прийти все желающие, организуем для населения экскурсии в лабораторию, которая находится на глубине 500 метров. Подземная лаборатория продолжает совершенствоваться и повышать безопасность ПЗРО. Обмен информацией идет между всеми заинтересованными сторонами - местными жителями, представителями "АНДРА" и муниципалитетом в рамках собраний и слушаний.

Не буду отрицать, и у нас есть ярые активисты, которые пытаются сеять панику и страхи в отношении ПЗРО в обществе. Им дают слово, они могут выражать свою позицию, но опыт работы показывает, что их опасения не имеют под собой почвы.